Автор Костя Бочарский
В две тысячи шестнадцатом году Президентом России стал Иванов.
Не «тот самый Иванов», а обычный Иванов, из небольшого города в паре сотен км от Москвы.
К 2016 году в России неожиданного закончился газ, и почти сразу же нефть, и единственным источником дохода для бюджета стала национальная лотерея.
Лотерея монетизировала главную национальную идею: идею власти. В нее стали разыгрывать государственные посты.
Лотерею придумал последний выбранный на обычных выборах президент Петров.
До своего президентства Петров курировал развитие игровых зон на Алтае, и отчасти от того, что был дебилом, отчасти от того что игровые зоны нахуй никому не были нужны этот проект просрал.
Став президентом Петров сделал то единственное, что умел – организовал игровую зону. На всю страну.
Сначала все думали, что данные лотереи будут фальсифицироваться, ну что система ГАС Выборы теперь будет химичить с номерами выигрышных билетов. А люди сидевшие на трубе теперь будут бороться за доступ к барабану. Но когда кончилась нефть, всем вдруг стало как-то похуй. И лотерея наоборот заработала.
Лотерея потихоньку выводила людей на небольшие должности и давала возможность поправить материальное положение. Но вот джекпот – президентство сроком на 24 часа – все не выпадал. И вот когда набралось уже почти на год, этот трехсоткратный Джек-пот и сорвал Иванов.
Через три часа после объявления результатов, сбив по дороге всего четырех человек (двух девок, грибника и гаишника из обеспечения движения кортежа «а и хуй с ним,— сказал мужчина из ФСО, сопровождавший Иванова) Иванова доставили в Кремль.
— Времени мало,— сказал какой-то хуй из отдела протоколов.- Вот вам бумага, ручка – хуярьте указы. Это самое прикольное. Потом показали, где туалет, сказали, что завтрак в десять. И показали, где кнопка вызывать человека из ФСО.
Иванов на всякий случай попросил чемоданчик с ядерной кнопкой, но чемоданчик ему не дали. «Нехуй баловаться»,— сказал тот же мужчина из отдела протоколов. И Иванов сел за указы.
Первым делом, изрядно нажравшись, он приказал казнить всех производителей телесериалов, а также актеров снимавшихся в них. Правда на утро он этот указ отменил, но активисты движения «наши» уже успели закидать пультами от телевизоров нескольких энтевешников, ну и кое где прошли стихийные самосуды.
Затем Иванов издал указ отменить все мигалки. Его невероятно заебало, что вся френдлента в ЖЖ забита этими шевченками, ведерками и роликами с ютьюба про встречку.
— Расчищу жежешечку, подумал он.- чо.
Затем Иванов взялся за системные задачи. Вечером к нему пришел тот хуй из отдела протоколов и привел какого-то хмыря. Хмырь оказался Главный Кремлевским Политтехнологом. Он придумывал всякие ушлые штуки, как дольше продержать президента у власти. Ну и просто прикалывался.
Хмырь объяснил, что Иванову нужна какая-то стратегическая концепция, вроде войны, модернизации или еще чего. Консолидирующая идея.
— А то можно огрести,— заметил он.
Идею Иванов придумал быстро. Собственно ему давно хотелось, чтобы было все по справедливости. Чтобы люди перестали быть сучьем и зверьем, чтобы не ссали в лифтах, не брали взяток и не доебывались по пустякам.
В нормальных странах, Иванов знал, роль такого внутреннего надсмотрщика выполняет религия, где-то совесть, где-то община. Тут же не было нихуя.
И тогда Иванов поступил просто: издал указ вернуть все имущество тем, кто владел им до революции 1917 года. Вроде как в Прибалтике.
Тут же из заграницы понаехали какие-то неплохо одетые мужчины с непривычной внешностью и стали оформлять свои особняки на Мясницкой, выгоняя оттуда госнаркоконтроль, каких-то еще непонятных ментов и чиновников. Ну или землю в Сибири. Из Финляндии с кучей ярко-оранжевой техники в Карелию приперлись фины и стали строить опрятные хутора, там где раньше еле грейдер пролезал. Ну и в городах стало повеселее.
Затем Иванов издал указ о свободе слова. Мол теперь пресса может писать все что хочет и ей ничего за это не будет. Пресса вышла на следующий день с передовицей про свободу слова и теми же заметками про трусы Моисеева и посадки мелких чиновников. Но потом как-то расхрабрилась. Стало веселее.
Иванов объявил ЖЖ национальной соцсетью, и занялся прикольной штукой: борьбой с коррупцией по заявкам.
Тема была такая: каждый человек мог оставить в комменте к верхнему посту заявку о притеснениях, комменту присваивался номер, специальные чуваки начинали расследования, выкладывая каждый день апдейты, что и как. Вроде службы технической поддержки. Стало еще веселее.
На шестой день Иванов отменил ФСБ. Нахуй оно нужно, подумал Иванов. Все равно
А) никаких шпионов нет
Б) если они и есть, хули от них скрывать и чо
В) все равно это ФСБ только барыжит да лимоновцев пиздит.
Были опасения, что роспуск такой структуры может привести к всплеску всякой хуйни, но все прошло тихо. Оказалось что чуваки (ну разве за исключением пары лошков) напиздили столько, что собственно и сами хотели уже уйти. И заняться темой. Только перед товарищами было не удобно. Как никак Система, братство по оружию, щит и меч, хуе мое. В общем, коммерческий сектор рекапитализировал энергию собственников, занимавшихся раньше им все время отвлекаясь на службу. И опять все стало хорошо.
Потом Иванов распустил армию. Прикинув, что на эти триллионы проще нанять какой-нибудь иностранный легион, или одолжить у Обамы пару полков, которые тот все равно выводил из Ирака и девать было некуда. Воевать Иванов все равно не собирался (да и бесполезно), а какую-нибудь кавказскую республику попиздить самое то.
Затем Иванов отменил министерства. Все.
Сначала опять же были опасения, что где-нибудь что-нибудь перестанет работать, поломается. Но ничего не поломалось. Пришел разве что Михалков и стал гундеть про бабки для кино по линии министерства культуру. Иванов хотел было его казнить, еще кстати и за гимн. Но потом просто послал в жопу.
Дальше Иванов перенес столицу в Воронеж. Просто так, для смеха. Посмотреть, как инфраструктура подтянется. Мэр Москвы тут же объявил о строительстве новой скоростной трассе Москва – Воронеж, стоимостью сто миллиардов долларов за километр. И поручил подряд Интеко.
Иванов немного подождал и перенес столицу в Пермь. А потом и вовсе стал переносить столицы каждый месяц, придумав акцию вроде выбора города проведения олимпийских игр. Города участвовали в конкурсе, демонстрировали свои достижения, славили передовиков, латали улицы и мели тротуары. Было прикольно, и на самом деле стало немного чище.
Затем Иванов ввел обратно смертную казнь и упростил уголовный кодекс. Расклад стал такой: тупо размен. За убийство и похищения положено стало давать только высшую меру. Адвокату Генриху Падве, который стал тут же говорить, что мол карательные меры не останавливают преступников Иванов объяснил что-то вроде: «Не ценишь чужую жизнь, нет резона ценить твою. Ты сам решаешь по каким правилам играть.».
За кражи установили кратные штрафы. Ну правда какой резон: у тебя спиздили скажем сто тыщ, вора посалили. Тот сидит, жрет харчи. Тебе денег никто не вернул. Спиздил сто – верни пятьсот. Нету – пошел на Колыму.
Для рецидивистов расконсервировали Гулаг и они стали там строить какую-то железную дорогу. Больше о них никто не слышал, а в стране стало значительно спокойней.
Потом Иванов занялся предпринимательской политикой, демократизацией выборного законодательства, реформой политической системы и конечно – для смеха – модернизацией.
Он очень торопиться, потому что скоро придет хуй из отдела протокола и скажет, что его время истекло. А еще так много надо успеть. Это же в конце концов так прикольно.
